«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности - Генри Каттнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было бы невозможно, если бы Вторая мировая война не дала мощный толчок науке. Так же, как Первая мировая повлекла за собой развитие авиации, международный конфликт 1940-х, кроме прочего, простимулировал развитие электронных технологий. И когда фалангисты атаковали из Восточного полушария, Западное не только оказалось к этому готово, но и привело в действие свою военную машину с невероятной быстротой и точностью.
Для войны не нужен повод. Вероятнее всего, нападение фалангистов было обусловлено их имперскими амбициями. Они, как и некогда американцы, были смешанной нацией, сформировавшейся после Второй мировой. Социальный, политический и экономический европейский клубок превратился в новое свободное государство. В фалангистах смешалась кровь десятка народов: хорватов, немцев, испанцев, русских, французов, англичан и других. Они съезжались со всей Европы в новую страну с четкими, хорошо охраняемыми границами. Так возник новый плавильный тигель народов.
В конце концов фалангисты стали едины. Их название пришло из Испании, технологии – из Германии, а философия – из Японии. Такой смеси народов свет еще не видывал; черные, белые и желтые варились на большом огне в одном котле. Они провозгласили новое расовое единство; враги, в свою очередь, прозвали их беспородными дворнягами; и трудно было определить, кто прав. Американские колонисты в свое время завоевывали Дикий Запад. А вот фалангистам расширяться было некуда.
Итак, две крупнейшие мировые державы начали многолетнюю войну. Силы балансировали как на качелях, и каждая нация держала нож у бронированной глотки другой. Социально-экономическая сфера обеих стран постепенно привыкла к условиям войны, в результате чего и появились разработки вроде «Пикса».
Производство «Пикса» финансировал Комитет общественной морали при поддержке Департамента психометрии. Были и другие быстродействующие средства, благотворно влиявшие на дух военных работников. Например, «мурашки» – так метко окрестили реалистичные фильмы, провоцировавшие сильные переживания. Программы вроде «Дремы» и «Волшебной страны» частично компенсировали людям отсутствие детей и домашних животных и даже помогали исцеляться от психических заболеваний. Почти любой мог побороть комплекс неполноценности, став пророком в собственном фантастическом иллюзорном мирке, населенном собственноручно созданными существами. Они были не живыми, а электронными, но столь искусно спрограммированными, что многие после того, как «Волшебная страна» оживала под их умелым руководством, отказывались возвращаться в реальный мир. Короче говоря, настоящий рай для эскапистов.
Дюбро наблюдал за Кэмероном. Ему хотелось донести свою точку зрения прежде, чем с того спадет опьянение.
– Нам пора собираться.
– Нам?
– Передумали? – Дюбро изобразил искреннее удивление. – Вы же попросили составить вам компанию.
– Да? Мне казалось, я…
– Вы бы прикрыли окошко. Мало ли что просочится, пока нас не будет.
– В Нижнем Чикаго нет опасных газов, – ответил Кэмерон, смирившись с тем, что от Дюбро не отделаться. – Даже в Промежутках.
– Зато воняет будь здоров, – парировал Дюбро.
– Мы же под землей…
– Как бы ни старались техники, под землей от запахов не скрыться. Но вы же сами изобрели визуализирующие окна. Почему не пользуетесь ими?
Кэмерон задвинул панель на место и устремил взгляд к зеленым холмам под сгущающимися тучами.
– Я не болен клаустрофобией, – сказал он. – Могу месяцами сидеть под землей, и ничего.
– А вот я этим похвастаться не могу.
Дюбро отметил, что Кэмерона не слишком разобрало от суррогатного алкоголя. Ну и ладно; он и не рассчитывал, что директор отключится. Его план был далекоидущим. Посланник военного министра, наверное, и не заметит, что Кэмерон пьян. Нужно только угостить шефа леденцом для освежения дыхания…
Он успел это сделать как раз вовремя. После процедуры идентификации в кабинет вошел тощий мужчина с кислой физиономией и двумя пистолетами на поясе.
– Локк, – представился он. – Готовы, мистер Кэмерон?
– Да. – Директор уже пришел в себя. – Куда едем?
– В лечебницу.
– На поверхность?
– На поверхность.
Кэмерон кивнул и двинулся к выходу. Но вдруг остановился и нахмурил лоб:
– Ну?
– Извините. – Локк открыл дверь и пропустил Кэмерона вперед.
Когда Дюбро поспешил следом, правительственный агент преградил ему путь:
– Вас не…
– Все в порядке.
– Мистер Кэмерон, – покачал головой Локк, – этот человек будет вас сопровождать?
– Он… что? – Директор рассеянно обернулся. – А, да, он с нами.
– Как скажете. – Локк совсем скуксился, но пропустил Дюбро.
Проходя через центр связи, секретарь вопросительно посмотрел на Салли. Та развела руками. Дюбро тяжело вздохнул: все только в его руках, а он крайне боится того, что может увидеть в лечебнице.
Лифт привез их на нижней этаж, и Локк повел спутников к междугороднему экспрессу. Дюбро поудобнее устроился в кресле и попытался расслабиться. Над головой стремительно проносился бледный, цвета слоновой кости, потолок тоннеля, но гладкий синтетический материал не мог заблокировать его мысли.
Те мчались далеко, в ревущий хаос Промежутков, где грохотали машины, отбивая пульс города и тем самым оживляя бездну. Люди здесь не работали. Операторы машин сидели в комфортных звуконепроницаемых комнатах с кондиционерами и визуализирующими окнами, благодаря которым людям казалось, что они находятся не под землей, а на поверхности. Если не открывать окна, то можно всю жизнь прожить в Нижнем Чикаго и так и не понять, что город расположен в миле под поверхностью Земли.
Одной из главных проблем для первых поселенцев была клаустрофобия. Прежде чем появились необходимые удобства и были решены основные проблемы, у многих людей неврозы переросли в полноценные психозы. Страдали от неврозов только военные, ведь большинству гражданских не было необходимости переселяться под землю. Благодаря децентрализации они не стали целями для бомб.
– Нам выходить, – бросил Локк через плечо.
Дюбро нажал кнопку на подлокотнике. Три кресла съехали с основного пути на боковую ветку, замедлились и остановились. Локк молча довел спутников до поджидавшего пневмомобиля. После посадки он закрыл двери и потянулся к пульту управления. Дюбро пристегнул ремень за миг до того, как тонкий палец агента включил максимальную скорость.
Желудок будто прижало
